Жизнь, как праздник
А что вообще такое "праздник"? Календарная дата обязательного государственного, профессионального или религиозного празднования? Или состояние души, то, что влияет на наше настроение своим значением, важностью лично для нас? Настроение от идеи, значения события или достижения в нашей жизни, а не надпись в календаре? Встреча с родными или друзьями, потому что рады им, а не надписи в календаре? Конечно, и в календаре есть такие подписи, от которых нам тепло и торжественно. То, от чего у нас внутри подступает к горлу. Чаще всего это то, что опять же важно лично для нас. То, в чем мы принимали участие, то, что определяет нашу жизнь сейчас и в будущем. Но тогда праздников становится как-то меньше. С такими размышлениями Богдан вышел в субботу утром из подъезда в ближайший АТБ.
- С праздничком, - послышался голос справа. Богдан повернул голову на звук голоса. Там чуть пошатываясь, стоял дядя Вова из 2-го подъезда. В голове мгновенно оказался рой мыслей: какой праздник?! Вроде только что в календаре ставил заметку на завтра – праздника сегодня видно не было.
- А что за праздник? Решился спросить Богдан сквозь смущение. Как будто дядя Вова застукал за чем-то постыдным.
- Да святая там какая-то, - ответил сосед. - Кто его знает… Богдан замер в легком ступоре. Рой вернулся. – А что означает этот праздник, или что сделала эта святая? – попытался просветиться у поздравившего Богдан.
- Да ну его, этот праздник с той святой. Не знаю я. Жена сказала всех поздравлять, я и поздравляю, - выговорил дядя Вова, пожав плечами и выкатив нижнюю губу. Ни рой, ни дядя Вова не помогли понять или вспомнить что за праздник и что за святая женщина сегодня остается без почитания. Богдан очнулся от секундного погружения в мысли и решил поблагодарить соседа за внимание и поздравления, однако дядя Вова с мутным и невеселым взглядом уже развернулся и пошатываясь брел в дальше. Кажется, на этом праздник соседа закончился. Богдан немного посмотрел ему в след: ведь тихий и безобидный человек. Всегда выбрит и почти всегда опрятно одет. Не сильно стар, лет где-то около 60, но часто изрядно пьян с самого утра. Иногда утром собираясь на работу, Богдан видит дядю Вову сидящим на импровизированной лавочке напротив дома – поставленной между стволами деревьев доской, уже шатающимся, сосредоточенном где-то на очень чем-то далеком взгляде. Или лежащим кверху ногами за той же лавкой. Досадно видеть человека в таком состоянии.
Богдан обогнул дом, стоящий напротив его дома, и направился к мусорным бакам рассортировать пластик от стекла. Управившись, вернулся через дорогу к дому, мимо которого шла дорожка в нужном направлении и собрался взять разгон для быстрой ходьбы.
- С праздником, - снова услышал Богдан, но на этот раз женский голос. На лавочке около подъезда сидела соседка Олеся лет сорока. Богдан поблагодарил. Все же интересно, что за праздник. – Спасибо большое, а что сегодня за праздник? – Ну, церковный, вы что не знаете? - Нет, поэтому и хочу узнать у того, кто знает. Дядя Вова сказал, что в честь какой-то святой, но он не знает какой. - Я тоже не знаю, - ответила Олеся, - но делать сегодня ничего нельзя и праздновать нужно. – Хорошо, - попробовал играть Богдан на чужом поле. - А как зовут эту святую женщину? Как праздновать? Что она сделала, расскажите? Интересно ведь узнать. – Да я не фанатка чтобы так глубоко копать, - ответила Олеся. Кажется, второй раз за 5 минут Богдан почувствовал себя пристыженным. Однако на этот раз еще и безосновательно. Получается, что те, кто празднует, или скорее, отмечает этот праздник ничего о нем не знают. Богдан попробовал подсказать Олесе чтобы как-то сгладить неловкость в утренней встрече, - может богородицы какой-то, или мученицы, о которой в Библии говорится? Олесю это стало раздражать. – Что вы пристали ко мне, не знаю я. Это сектанты всякие там Библию читают да другим навязывают. А я нормальный верующий человек, просто верую и все, отстаньте от меня, нехристь. Если мне надо что, то я сама в храм к батюшке пойду спросить. Кажется она не ходила, - подумал Богдан. Разговор не задался. Да еще и на грубость нарвался, пытаясь узнать о празднике человека. Богдан посмотрел за Олесю, там через дорогу недалеко от мусорных баков стоял небольшой деревянный храм. Да, - подумал Богдан, храм рядом, Библия есть или в каждом доме на полке, или в Интернете доступна на стольких языках и в стольких переводах как никогда раньше. Да и Инквизиции давно уже нет, никто за чтение Библии на кострах уже не сжигает, во всяком случае буквально. Есть те, кто просто верит и ничего не знает о своей вере или религии, и есть те кто хочет знать о Боге, его качествах, замыслах и будущем. Если такого желания нет, то и стоящий рядом храм бесполезен и Библия - для сектантов. Что-то не праздничный день какой-то…
Вернувшись домой, Богдан первым делом спросил жену, Веронику о том, кто из святых женщин в Библии ей ближе всех. Чей пример на нее больше всего повлиял. Вероника, разрываясь между кормлением сына и разборкой продуктов остановилась и задумалась. – А что такое? С чего такой неожиданный вопрос? – Соседи поздравляют с праздником в честь какой-то святой, но никто не рассказал, что к чему. Я и подумал, что праздничнее было бы если бы люди знали о примере Библейских персонажей. Тех, о ком можно прочитать, над делами кого можно поразмышлять, взять пример. Или утешиться в чем-то. А то знают всех персонажей Марвел, Игры престолов и турецких сериалов, а вот когда заходит речь о святых из Библии все, конец беседы. Конечно, если ты не христианин, например атеист или буддист, то все понятно – не обязан. Но люди называют себя христианами, отмечают праздник в честь какого-то святого и ничего о нем или ней не знают, даже имя не всегда. - Ты за сериалы поаккуратнее, - улыбаясь прищурилась жена, - а то вечером будешь свои книги читать, а я останусь наедине с теперь уже моим сериальчиком. – Так это же я для примера, - почуяв угрозу расплылся в улыбке Богдан. – Ну, если так по-быстрому, то это Руфь. – подумав еще пару секунд, - и Есфирь. Богдан услышал первые ноты аромата праздника. Вот он, начинается с этого места. Места, где его ценности и интересы сливались с ее, главной женщиной его жизни. – Почему они? – продолжил Богдан, разуваясь и снимая кроссовки в прихожей. – Ну, во-первых, она подружилась со своей свекровью, это, к сожалению, бывает редко у несовершенных людей. Во-вторых, вера, которую Руфь проявила на деле, служит хорошим примером для тех, кому в эти экономически трудные времена нелегко зарабатывать на жизнь. Руфь не считала, что другие ей чем-то обязаны, и была благодарна за любую помощь. Она не стыдилась тяжело трудиться, чтобы позаботиться о дорогом ей человеке - свекрови, хотя ее работа была малопочетной. Она с признательностью последовала мудрому совету о том, где и с кем ей было бы лучше работать. Ну и она никогда не забывала, у кого может найти надежную защиту — у своего могущественного Отца, Иеговы Бога, хотя она была не израильтянкой а моавитянкой. Если мы, как Руфь, проявляем любовь и смирение и усердно трудимся и ценим помощь других, наш пример тоже может стать для кого-то ободрением. – Вау, вот это «по-быстрому», - восхитился Богдан. Да, вот и праздник. – А Есфирь почему? Сейчас, добавлю сосиску Дарию. Настроение Богдана пошло в гору. Да, с Вероникой праздник веры гарантирован. Хорошо, что она все это знает, с ней это можно обсудить и это влияет на ее жизнь. Что это не «просто вера» - вера без знаний и дел веры. – так что там с Есфирью?
- Несмотря на красивую внешность, - Вероника присела и как бы вспоминая старую знакомую, продолжила отхлебывая чай с лавандой и тимьяном, - она была скромной и покорной. Выйдя замуж, она относилась к мужу, царю Артаксерксу, с глубоким уважением, в отличие от его прежней жены Астинь. Есфирь также уважала своего старшего двоюродного брата, Мардохея, и слушалась его, даже когда стала царицей. Но она не была слабовольной! Она смело обличила Амана, могущественного и безжалостного человека, который хотел истребить иудеев. Она при всем этом смогла что-то сделать значительное, спасти столько людей.
День был спасен от неудачного утра. Богдан снова вспомнил тот образ что впечатлил его еще в юности. Он уже и не помнил, что это был за роман Кинга, но этот образ преследовал его всю жизнь. И вот теперь, вот уже 15 лет что они женаты с Вероникой, он празднует жизнь с той, которая оживила этот образ в себе. В том романе описывалось как молодая, а может и не очень, семейная пара, живя не богато, жили душа в душу. Один из них сидел, поджав ноги в кресле, а другой читал какую-нибудь книгу вслух. Читающий иногда останавливался, задумывался над прочитанным, а другой понимал, что чтец сейчас в ином мире и они вместе обсуждали прочитанное. Так было и у Богдана с Вероникой. Иногда буквально, иногда в том же духе, но постоянно, все 15 лет. Когда-то Богдан все это представлял себе это, сейчас как будто сам персонаж того романа. Так сбываются мечты. Разве такая жизнь не праздник?
Засыпая, обняв жену, Богдан, прижимаясь к ее теплому телу, чувствовал покой и удовлетворенность. День сложился. Днем в жене нашел отклик его души, вечером в Зуме шутили и играли с друзьями. Карантинные ограничения, конечно, притупляют вкус такого общения, как если бы сосать конфету через бумажку, но бумажка рано или поздно рассасывается и остается только сама конфета. Так и с видео встречами с друзьями. Сначала неловко, а потом входишь во вкус. Миша, конечно, тот еще юморист. Никто не остался равнодушным к его юмору, все заливались смехом.
Богдан засыпал, уютно уткнувшись лбом в спину жены, с улыбкой от впечатлений и
умиротворенный, в гармонии. В гармонии с самим собой, с женой, друзьями и, кажется, со всем миром. Такая жизнь – как праздник. В голове начали плыть образы: шум листвы, гибкие ивы, медленно и величаво текущая река с проплывающим по ней двухэтажным плотом, где на втором этаже в палатке сидел медвежонок в строительной каске и махал ему рукой. Богдан шел к нему по воде и во сне же удивлялся как такое возможно. Вот он сидит с медвежонком в палатке, смотрят на берег, где друзья из Зума машут им руками, едят сгущенку и плывут вдаль, вдаль…
умиротворенный, в гармонии. В гармонии с самим собой, с женой, друзьями и, кажется, со всем миром. Такая жизнь – как праздник. В голове начали плыть образы: шум листвы, гибкие ивы, медленно и величаво текущая река с проплывающим по ней двухэтажным плотом, где на втором этаже в палатке сидел медвежонок в строительной каске и махал ему рукой. Богдан шел к нему по воде и во сне же удивлялся как такое возможно. Вот он сидит с медвежонком в палатке, смотрят на берег, где друзья из Зума машут им руками, едят сгущенку и плывут вдаль, вдаль…
